rarownu: стихотворство

Время уходит так быстро,

Не успеваю даже заметить,

Почему оно скоротечно?

Ты можешь мне ответить?



Время утекает сквозь пальцы,

Сочится сквозь щель долой,

Мы больше не его владельцы,

Оно правит нами порой…



И от чего-то мне так обидно,

Не от мысли, что его не вернуть,

Оно уходило прилюдно,

Но мне всё равно, ну и пусть…



Я скажу, вот, что обидно,

Оно оставляет наедине,

Я лишь смотрела на это, и видно,

От этого больно вдвоёне…

Даже в 80-е годы в братской Монголии было еще немало Т-34 на
консервации, часть стояла на наших базах, часть постепенно передавали
монголам. История состоит в том, что однажды председатель местного
монгольского колхоза пришел просить к командиру базы какую-то технику,
бульдозер что ли. Дали. Попользовал, вернул. Ну и поляну накрыл в
благодарность. Там, на этой поляне, посидевши-попивши-раскрасневшись,
командир с председателем выяснили, что кочевье монгола во время Великой
Отечественной было на территории Союза, его каким-то макаром загребли и
призвали и, более того, в силу низкорослости и крепкости выучили на
танкиста. Так что Т-34 он очень даже хорошо помнит-знает-любит и доехал
на нем по Европе чуть не до Берлина.

Когда командир с председателем еще добавили и еще, в разгоряченных
головах запели боевые трубы. Короче, еще через час они вдвоем завели
танк и поехали кататься. Монгол - на месте механика-водителя, командир -
естественно, за командира танка. Заряжающего и стрелка-радиста не было,
поскольку стрелять вроде как не предполагалось. Машина ходко шла, ревя
на всю степь, председатель ловко дергал рычаги, командир, старенький
полковник и тоже фронтовик, представлял себе славную военную юность.

В общем, что там ни шумело в седых головах, а от жары и выпитого через
некоторое время сморило старичков. Проснулись уже наутро. Танк уткнулся
в небольшой ров передними катками и чуть дальше - стволом. Стояла
тишина. Командир откинул люк, высунулся по пояс, сладко потянулся, с
удовольствием вдыхая свежий степной воздух, который с бодуна лучше
всякого рассола, и огляделся. Вдалеке виднелся какой-то городок, и над
одним из зданий даже было видно какой-то флаг. Командир поднес к глазам
бинокль и побледнел. Флаг был красный, с большой желтой звездой в углу,
мелких звезд вокруг большой из-за дальности не было видно, но что Китай
- было понятно. Советский полковник, приехавший на танке в Китай, это…
Тут командир решил, что лучше перестать об этом думать.

Растолкал монгола, объяснил ситуацию. Проверили горючее и не поверили
счастью - солярки еще оставалось немало. Просто неуправляемый двигатель
заглох, когда ночью уперлись в ров. Второй раз удача проявилась в виде
налетевшего неожиданно дождя, который скрыл от китайского городка и
участников импровизированного танкового прорыва, и звуки, ими
издаваемые. Чем те и воспользовались. Завели машину, выкатились задним
ходом изо рва, развернулись и поехали обратно в Монголию по своим
следам, которые и под дождем пока было видно неплохо. Две полосы от
гусениц шли ровнехонько - Т-34 машина надежная, степь ровная как стол,
если танк не тревожить, то он и не подведет - прет себе и прет, пока не
упрется.

Пересекли госграницу Монголии и Китая, которая здесь, как и во многих
местах, была обозначена просто редкими вкопанными в землю столбами. К
счастью, не нарвавшись ни на какие патрули. Солярка кончилась через
несколько километров от границы, уже на своей территории. Связались по
рации с базой, вызвали машину, бойцы привезли бочку, залили баки и
отвели машину на базу. А протрезвевшие танкисты-путешественники
поклялись друг другу хранить историю вояжа в тайне. Поведал ее командир
через несколько лет, увольняясь в запас и отправляясь в Союз, своему
сменщику, бравому майору после академии, а тот, в свою очередь став
седым полковником в штабе ПрикВО, как-то после десятой рюмки поведал ее
бравому старлею, позже капитану, который спустя много лет сидит здесь и
пишет всякую фигню.